Баба-яга – одна из популярнейших сказочных персонажей не только в нашей стране, но и в мире. В самом деле, кто не читал сказок о дряхлой колдунье, летающей на ступе и проживающей в избушке на курьих ножках? Некоторым детям старуха внушала когда-то праведный страх, кого-то в тоже время очаровывала своим чудаковатым характером и неряшливым видом. Всё же, персонаж яги очень важен для истории фольклора и сегодня мы попробуем разобраться в происхождении культовой злодейки, в этимологии имени и о мнении учёных в отношении заложенного в образ яги смысла.

Историки, лингвисты и фольклористы выделяют несколько возможных происхождений слова «яга». Во – первых, от старославянского слова «нога». Не даром, в сказках, где фигурирует Баба-яга мы часто встречаем описание её ног, как правило костлявых или гусиных.

Еще один возможный вариант происхождения имени восходит к праславянскому корню jega, который впоследствии трансформировался у народов южных славян в jeza(злость, гнев), jezinka (злая ведьма) и т.д.

В диалектах восточных славян, в том числе и на Руси слово «яга» означало вид зимней одежды, обыкновенно шуба, сшитая из жеребячьих шкур, вывернутых наружу. В сказках Афанасьева, можно встретить Бабу-ягу, которая облачается в волчьи и медвежьи шкуры, дабы сбить с толку главного героя.

Владимир Яковлевич Пропп в своем фундаментальном исследовании под названием «Исторические корни волшебной сказки», выделяет три основные формы яги в сказках:

«В основном сказка знает три разные формы яги. Она знает, например, ягу-дарительницу, к которой приходит герой. Она его выспрашивает, от нее он (или героиня) получает коня, богатые дары и т. д. Иной тип -- яга-похитительница. Она похищает детей и пытается их изжарить, после чего следует бегство и спасение. Наконец, сказка знает еще ягу-воительницу. Она прилетает к героям в избушку, вырезает у них из спины ремень и пр. Каждый из этих типов имеет свои специфические черты, но кроме того есть черты, общие для всех типов. Все это чрезвычайно затрудняет исследование».

Бытует мнение, что Баба – яга в сказках – метафорический стражник мира мёртвых. Корни этого персонажа уходят на тысячелетия в прошлое, точнее в 1500-е годы до нашей эры, когда была написана «Книга мёртвых». Эпизоды, где Иван царевич заходит в избушку старухи, пока хозяйки еще нет и находит там стол, накрытый яствами, восходит именно к египетскому заупокойному культу. Жрец преподносил накрытый мясом, лепешками и хлебом стол, предназначенный мумии усопшего, с целью насытить его душу, высвободить его из тела и превратить в животное, обычно в птицу.

В Северной Америке хранитель царства мертвых выступает именно в образе слепой или хромой старухи, а также в образе тотемного животного, зачастую способного принимать облик яги.

Следует отметить и тот факт, что своеобразное жилище старухи, которое изначальное стоит передом к лесу, на призыв Ивана, разворачивается. Лес, как мы разбирались ранее у древних славян, являлся этаким таинственным миром загробной жизни, населённым злыми духами и различными сверхъестественными существами. Выходит, что избушка, как бы находится на границе мира живых и мёртвых, а само жилище – это усыпальница старухи.

В отрывке сказки А.Н. Афанасьева можно заметить такую интересную деталь:

«Вот тебе гребешок и полотенце, — говорит кот, — возьми их и убежи; за тобою будет гнаться баба-яга, ты приклони ухо к земле и как заслышишь, что она близко, брось сперва полотенце — сделается широкая-широкая река; если ж баба-яга перейдёт через реку и станет догонять тебя, ты опять приклони ухо к земле и как услышишь, что она близко, брось гребешок — сделается дремучий-дремучий лес; сквозь него она уже не проберётся!».

Получается, что лес для старухи является своеобразным барьером, преодолеть который и добраться в мир живых она никак не сможет.

Герой сказки, попав в избушку яги, по обыкновению, бывает сразу предупреждён: спать здесь строго воспрещается, иначе смерть!

Известное выражение Бабы-Яги при первом столкновении с Иваном, о котором В.Я. Пропп также упоминает в своей книге:

«Будем следить за действиями героя дальше. Избушка повернулась, и герой в нее входит. Он еще пока ничего не видит. Но он слышит: "Фу, фу, фу! Прежде русского духу слыхом не слыхано, видом не видано; нынче русский дух на ложку садится, сам в рот катится" (Аф. 137). "Русський дух ко мне в лес зашол!" (Сев. 7). Или короче: "Фу, как русска кость воня" (Аф. 139). На этой детали надо остановиться.»

Владимир Яковлевич делает вывод, что скорее всего пресловутый «русский дух» — это первоначально был запах живого человека, тот запах, который мертвая старуха была способна уловить в мире мёртвых.

Таким образом, Баба-яга довольно сложный многогранный персонаж, корни происхождения которого уходят аж в Древний Египет 16 века до н.э. Связь многих черт её описания внешности с обрядовыми инициациями различных народов лишь подтверждают связь яги с миром мёртвых. Всё же, несмотря на пугающую внешность и поведение злодейки, фольклорную зловещность и связь с потусторонним миром, о ней можно говорить бесконечно долго. Кстати, в сказках Афанасьева она уже предстает, как более двойственная неоднозначная колдунья, способная, как помочь Ивану, так и покарать его. Всё же, Бабу-ягу можно по праву считать культовым персонажем, одним из самых запоминающихся образов в фольклоре, который будет жить еще очень долго в сказках и мифологии различных стран мира.